Мессинг – великолепный артист, но телепатией он не владел.
«Комсомолка» взялась за расследование жизни и деятельности известного мастера «психологических опытов» и «чтения мыслей» Вольфа Мессинга. В беседе с заслуженным юристом России, бывшим следователем по особо важным делам прокуратуры Иркутской области Николаем Китаевым мы выяснили что «каноническая» биография Вольфа Гершиковича была вымышленной. А его настоящее личное дело до сих пор хранится в архивах ФСБ. Частично восстановить этапы жизненного пути артиста нам помогли мемуары Игнатия Шенфельда, который в 1940-е годы содержался в одной камере НКВД вместе с «магом». В них он рассказал, как Мессинг стал артистом цирка, обучился трюкам фокусника и начал овладевать азами «эстрадной телепатии». Сегодня мы продолжаем его рассказ и даем слово другим люям, знавшим Мессинга.
«Я уже утопал в деньгах»
Когда Гитлер напал на Польшу, Мессинг уехал в Белоруссию. И в поисках работы зашел в областной Дом культуры, где партийные лекторы-пропагандисты из Минска набирали артистов для агитбригад.
«Когда очередь дошла до меня, я неожиданно для себя выпалил: «Я телепат!» - рассказывал Мессинг. – Я продемонстрировал самую простую программу. Находил предметы, читал сквозь запечатанные конверты адреса и цифры. Все были в шоке. Директор Дома культуры признался, что такого он еще не видел. После долгих споров мне дали шанс выступить – понаблюдать за реакцией публики. Вы бы видели зрителей из Советского Союза, которым никогда не приходилось видеть ничего подобного! Они были явно растеряны. Смотрели на меня с благоговением и страхом, и кругом было слышно: «Кудесник, ну прямо кудесник!» Они, кажется, на самом деле поверили, что я читаю мысли и все знаю.
Через некоторое время за мной явился какой-то тип и сказал, что должен срочно доставить меня в Минск. Там выступать пришлось перед какими-то высокими чинами. После выступления меня приглашали в какие-то кабинеты, о чем-то долго со мной говорили, но до меня доходило только «прямо кудесник» и «колоссальный успех». И все это происходило настолько молниеносно, что я очухаться не успел, как мне сунули на подпись договор с Госконцертом. И надо было тут же выезжать в гастрольное турне по самым большим городам СССР. По договору мне была гарантирована самая высокая ставка. Когда я впервые увидел расчетную ведомость, то даже не поверить, что все это мое, и не спросил, не ошиблась ли бухгалтерия. Ну что я стану делать с такими тысячами?
Но я быстро научился ничему не удивляться. А главное, не показывать своего невежества. Если я чего-то не знал или не понимал, я помалкивал и многозначительно улыбался. Меня возили из города в город, я жил в лучших гостиницах, обедал в шикарных ресторанах. Я уже прямо утопал в деньгах. И даже сам начал верить, что я особенный.
«Меня одурачили, как последнего идиота»
…Далее Мессинг рассказывает, что после начала Великой Отечественной войны Госконцерт отправил его в эвакуацию в Ташкент. Там партийные функционеры м сотрудники НКВД заставили поделиться своими большими гонорарами, на которые был построен самолет для фронта. И представили это как личное желание Мессинга помочь советским людям победить врага. В «Правде» была напечатана телеграмма Сталина с благодарностью артисту за проявленный патриотизм. Мессинг же сильно разозлился, что его лишили больше миллиона (!) рублей. Ведь на них он хотел купить «шевроле» и замок в Польше.
Вскоре он случайно познакомился с Абрамом Калинским – директором фабрики парфюмерных изделий и другом жены Молотова (тогда нарком и министр и иностранных дел), который налаживал советско-иранскую торговлю. Мессинг тогда уже подумывал бежать из СССР, потому что боялся спецслужб, которые продолжали вымогать у него баснословные гонорары. Калинский обещал ему устроить побег в Иран. Но обманул Мессинга, и сотрудники НКВД взяли перебежчика прямо на границе.
«Меня словно загипнотизировали, - с горечью признавался Мессинг. – Меня одурачили как последнего идиота! Не надо быть телепатом, простая человеческая догадливость должна была подсказать, что тут шитая белыми нитками провокация. В тюрьме на допросах на меня нажимают, чтобы я сознался, что я шпион. Во время моих сеансов я, мол, часто интересовался документами, находившимися в карманах военнослужащих.
Нет, нет, у меня ни малейшей надежды, что я выберусь живым из этой беды. Не зря я так боялся Ташкента: тут мне суждено погибнуть…»
На этом Шенфельд заканчивает свои воспоминания, потому что его отправили в карцер «за отказ помочь следствию», и после Мессинга он не видел. Но знал, что Вольфа Гершиковича выпустили на свободу. Подозрительно быстро.
«Я допускаю, что жизнь заставила Мессинга быть шарлатаном, что она заставила подписать его определенные обязательства и давать сведения известным органам, - предполагал Шенфельд. – Ведь его секретное сотрудничество, если им умело манипулировать, может стать просто неоценимым. Или он на самом деле разгадает какую-нибудь тайну, или кто-нибудь ему сам выболтает такое, что до сих пор держал про себя».
Мессинг продолжил свои выступления с «психологическими опытами» уже в мае 1943 года. А поле войны начались его триумфальные гастроли по стране. Затем времена изменились, маги стали не нужны… А 8 ноября 1974 года на 76-м году жизни артист умер в московской больнице одиноким, всеми забытым стариком. Жена его давно умерла, детей не было.
.
. .
Чьи предсказания, по Вашему мнению, более точно сбылись?
